Индийская сказка
Однажды вышли три вора на свой промысел, чтобы украсть что-нибудь. А царь, что в тех краях правил, как раз в этот час тайно, в простой одежде по городу ходил: хотелось ему посмотреть, как подданные его живут. Увидел он трех воров, подошел к ним и спрашивает:
– Кто вы такие будете, братцы?
– Мы воры, ищем, чего бы украсть!-отвечают они.– А ты кто?
– Я тоже вор. А чем же вы, братцы, знамениты в своем деле? – спрашивает царь.
– У меня такой глаз,– говорит один,– что как только взгляну на любой замок, так он сразу и отпирается.
– А у меня такой пюх,-говорит другой,– что я любой клад даже под землей чую.
Третий сказал:
– А я один раз увижу человека и потом хоть через сто лет могу сказать, где его найти.
Потом они стали у царя спрашивать:
– Теперь и ты нам, вор, скажи, чем можешь похвастаться.
– Если я кивну головой в одну сторону,– ответил царь,– то человека сразу повесят, кивну в другую – он избавится от петли. Так что если вместе пойдем, то половину добытого мне будете отдавать.
«Такой товарищ нам будет кстати,– подумали воры. – Ведь мы все время под страхом казни живем, а с ним нам нечего петли бояться». И взяли они его в товарищи.
Повел их царь туда, где его собственная казна хранилась. Взглянул первый вор на запоры, и они тотчас раскрылись. Второй сразу показал, где сокровища схоронены. Набрали воры золота и драгоценностей, собрались уходить, а тут как раз стражники их и схватили. Царь-то потихоньку от воров скрылся, да и послал туда стражников.
Привели троих воров па царский суд, и повелел царь их повесить. Вспомнили тогда воры про нового товарища: «Вот был бы он здесь, то вызволил бы нас!» Первые два вора спросили у третьего:
– Скажи, братец, где же наш новый товарищ? Огляделся тот кругом и указал на царя, что сидел на престоле: – Вот он! Тогда все трое воров взмолились:
– О махарадж, мы показали тебе все, что умеем. Теперь ты покажи свое уменье, недаром же ты назвался нашим товарищем.
Сделал царь знак головой, и стражники тотчас освободили воров! Отдал царь им половину того, что они взяли в казне, и велел никогда больше не брать чужого.