Рассказ Геннадия Яковлевича Снегирёва для детей

 
В Саянских горах есть хребет. Тувинцы называют его Эргак Торгак Тайга — Большая Великая Тайга.
Снежные вершины блестят на солнце, и тайга сверху кажется мёртвой. В тишине печально закричит чёрный дятел, да пролетит кедровка в зелёных кедрах.
Налетит ветер, стряхнёт с лиственниц в распадке золотые иголки на снег — и снова тишина. Не слышно птичьих голосов, и кажется, что нет больше ни зверей, ни птиц. Но это только кажется.
Лоси и олени сейчас на южных склонах гор, на солнцепёках.
На снегу цепочка соболиных следов. На поляне следы оборвались, чернеет кучка глухариных перьев. Глухарь не успел взлететь, соболь вцепился глухарю в горло, и… остались на снегу только перья да пятна крови.
Только что тайга была мёртвая, но вот за десятки километров слетаются вороны. У воронов свои сигналы и свои законы: «Сегодня добычу нашёл я — позову других. Завтра добычу найдёт другой — позовёт меня». Медведь-шатун нашёл добычу, он ест, а вороны сидят на кедрах, ждут, когда он отойдёт от туши. С карканьем налетят, начнут клевать мясо.
Вечером закат был красный, и ночью подул северный ветер. Загудела тайга, закурились снега на вершинах гор. Звёздочка загорелась высоко в чёрном небе. Налетела тучка, звёздочка погасла.
Далеко в тайге горит огонёк. Это светится окно охотничьей избушки. Потрескивают дрова в железной печке, мыши пищат под полом. Охотник сидит за столом, набивает патроны.
К рассвету пурга заметёт старые следы зверей, и рано утром соболь выйдет на охоту, оставит свежий след. Лайка загонит соболя на вершину кедра. Будет лаять на соболя, он зафыркает на лайку, и охотник подойдёт незаметно и убьёт соболя.