Вовка-художник — рассказ Вильяма Козлова
Валерка и Вовка Шошин сидят на крошечной лужайке, приткнувшейся к чугунной школьной ограде, и режутся в «ножички». Теплынь. Солнце. Полосатая, как тельняшка, тень потихоньку сползает с них, будто кто-то нарочно за рукав стаскивает. Над головой ребят тихо покачиваются ветви старого клена. На самой нижней ветке сидит чумазый воробей и, склонив набок голову, с любопытством смотрит, как Валерка черенком перочинного ножика со смаком заколачивает в землю колышек.
− Тащи-и, − во весь рот улыбается Валерка.
Вовке не хочется тащить колышек. Ему хочется стукнуть везучего Валерку по шее, но ничего не поделаешь: игра есть игра. Кряхтя и сопя, он становится на колени и низко нагибает голову. Желтый хохол воткнулся в зеленую траву, перепутался с ней.
− Ну чего ты все носом землю колупаешь? − говорит Валерка. − Тащи! Зубами…
Вовка косит на приятеля хитрым зеленым глазом.
− А кто нашу стенгазету будет раскрашивать? − спрашивает он.
Валерка хмурит белые брови.
− Как кто? Колька Орлов…
− Сказал тоже: Колька!
Вовка садится на корточки и стряхивает землю с колен.
− Твой Колька − мазила. Он мне показал в своем альбоме какое-то страшилище и спросил: «Отгадай: кто это?» Я говорю: «Какое-то древнее ископаемое…» А он говорит: «Это же ворона!» − «А почему, − спрашиваю, у нее попугаев клюв?» − «Это, − говорит, − вовсе не клюв, а хвост…» Вот посмотришь, наша газета будет хуже всех…
Валерка, забыв про невытащенный колышек, запускает пятерню в волосы. Этого допустить нельзя. Классная стенгазета должна занять на школьной выставке первое место и получить премию. Валерка даже на второе место не согласен. Столько все старались, заметки писали − и на тебе, Колька Орлов, оказывается, мазила! Это точно, что мазила: нарисует что-нибудь − потом всем классом отгадывают… Все говорят − птица, а Колька уверяет, что суслик. А без рисунков какая газета!
− Давай тащи! − сердито говорит Валерка. − Думаешь, расстроил человека, так я про все и забыл?
Вовка, что-то бурча под нос, снова становится на колени и снова нагибает голову. Колышек забит на совесть! Даже кончика не видно. Не за что зубами зацепить. Зеленая трава щекочет в носу, земля набирается в рот. Вовка чихает, отплевывается.
− А я знаю одного человека − здорово рисует! − говорит Вовка. − И ты его знаешь…
− Не знаю… − морщит лоб Валерка. − Как звать этого человека?
− Хитрый!
− Ну скажи первую букву?
− Все равно не отгадаешь. − Вовка пальцем соскабливает с носа землю. − Ладно, скажу… Этот человек − я!
− Врешь! − Валерка недоверчиво смотрит на Вовкин затылок.
− Вру!.. − усмехнулся Вовка. − У меня дома, если хочешь знать, шесть альбомов с разными рисунками… Мама их даже гостям показывает. Хвалят.
− Гости?
− Гости, − подтверждает Вовка. − А дядя Вася из консерватории, знаешь, что сказал? Он сказал, что из меня может получиться этот… Ну, который еще трех мишек нарисовал в лесу…
− Шишкин, − подсказывает Валерка.
− Во-во! Шишкин… Этот… Сюжет у меня особенно хорошо получается!
− Сюжет?!
− То есть пейзаж!
− И молчал, а?
− Не люблю, понимаешь, хвастать, − говорит Вовка. − Я человек скромный…
Тут Вовка и сам заметил, что малость перехватил.
− Это не только я такой, − заторопился он. − Все начинающие художники сначала рисуют для себя, а потом, когда научатся, − для всех. Я уже могу рисовать для всех!
− Давно бы надо для всех, − сказал Валерка. − Видали! Мама гостям показывает, а он ребятам ни гугу… Будешь теперь в нашу газету рисовать!
− Могу… − Вовка покосился на колышек.
− Ладно, − сказал Валерка, − пускай тут пока торчит…
Он очертил острой щепкой место, где был забит колышек, а посередине положил серый булыжник.
− Это зачем еще? − спросил Вовка.
− Если обманешь, при всех зубами тащить будешь, − сказал Валерка.
На другой день Вовка Шошин принес в школу три большущих альбома.
− А говорил, шесть… − сказал Валерка.
− Эти-то еле приволок… − Вовка положил альбомы один на другой, и они заняли полпарты.
− Дай-ка посмотрю… − Валерка протянул руку к верхнему альбому.
− Не тронь! − сказал Вовка. − На переменке всем покажу…
Пока шел первый урок, весь класс с любопытством посматривал на Вовкину парту, где лежали альбомы. Даже учительница обратила на них внимание.
− Что это у тебя, Шошин? − спросила она.
− Да так, − сказал Вовка, − кое-какие наброски… Эскизы.
На перемене альбомы пошли по рукам. Рисунки и правда были хорошие.
− Ай да Вовка! − ахали ребята. − Настоящий художник!
− Это еще что, − сиял Шошин. − У меня дома картина − закачаешься!
Важный стал Вовка − не подойди! После уроков он приходил в пионерскую комнату, где члены редколлегии стенгазеты «Все делай своими руками» переписывали начисто заметки и приклеивали их на большой белый лист, и командовал: «Разве так приклеивают? Не видите − косо? А ну, переклеивайте!»
Ребята послушно переклеивали. Вовка − художник, ему виднее, что прямо, что криво.
А Вовка, ковыряя в носу, уже читал заметку и хмурился.
«Этой… соли не вижу тут, − говорил он. − Соль нужна. Ясно?»
Ребятам не совсем было ясно, какая Вовке нужна соль, но они не спорили.
Когда все заметки были приклеены, Вовка молча свернул лист в большую трубку, перевязал шпагатом и сунул под мышку.
− Рисуй лучше здесь, − посоветовал Валерка. − Каких хочешь кисточек и красок полно. А то вдруг дождь пойдет − всю нашу газету замочит.
− Не замочит, − сказал Вовка. − Тут обстановка не творческая. Шумят, галдят… Рисовать − это вам не урок пения!
− Мы будем молчать как рыбы, − заверили ребята. Им очень хотелось посмотреть, как Шошин рисует. Но Вовка был непреклонен. Забрал стенгазету и ушел домой.
Утром Валерка первым долгом спросил:
− Готово?
− Какой быстрый! − сказал Вовка. − Знаешь, сколько художник Иванов рисовал одну свою картину? Двадцать лет − во!
У Валерки даже руки зачесались − так захотелось ему съездить по бесстыжей Вовкиной физиономии.
− Ты… ты что это! − сказал он, покраснев от злости. − Через два дня выставка открывается!
− Говорили тебе, надо было Коле Орлову поручить, а не этому болтуну-трепачу, − сказала смешливая толстушка Рая Струнина. Она обрезала свои косички-пружинки, и теперь на ее голове, будто большая бабочка, сидел голубой бант.
− Это кто трепач? − спросил Вовка и так глянул на Раю своими зелеными глазищами, что она, ойкнув, спряталась за спины ребят.
− Ты трепач, − сказал Валерка. − Мы, понимаешь, не можем ждать твоих рисунков двадцать лет… Газета послезавтра должна висеть!
− Ну-ну, я вам покажу, какой я трепач, − сказал Вовка. − Вы мне еще «ура!» будете кричать…
В день открытия школьной выставки стенгазет с утра заморосил дождик. Капли стучали по маленьким, похожим на стрекоз кленовым листьям. И листья-стрекозы мелко-мелко дрожали. «Прошляпили первое место… − подумал Валерка. − И все из-за этого…» Он покосился на Шошина, невозмутимо сидевшего рядом за партой. Вовка что-то чертил карандашом на обложке тетради и улыбался.
«Подвел весь класс и еще радуется!» − еще больше обозлился Валерка. Но ничего не сказал. Вот уже два дня они с Вовкой не разговаривают. Вовка обиделся, что его трепачом обозвали, хотя сам наипервейший трепач. Не хотелось Валерке первым обращаться к нему, но и молчать он больше не мог. Вырвал из тетрадки лист и написал записку.
Вовка прочитал, непонятно улыбнулся и небрежно скомкал записку. Не дождавшись ответа, Валерка написал еще одну грозную записку: «Немедленно отвечай, где стенгазета, а то заработаешь!» Но и на этот раз Вовка ничего не ответил. Только ухмыльнулся. Валерка хотел было его как следует лягнуть под партой ногой, но тут зазвонил звонок.
− Что же это ты, Вовка? − сказал Коля Орлов, добродушный широкоплечий мальчик с длинными, как у девочки, ресницами. − Обманул?
− Я говорила, подведет! − из-за широкой Колькиной спины выкрикнула Рая Струнина. − Что теперь делать?
− Бить надо, − мрачно посоветовал кто-то.
Вовка спокойно всех выслушал, улыбнулся и сказал:
− Айда за мной!
В светлом актовом зале со всех сторон глядели на ребят раскрашенные стенгазеты. Вовка подвел к самой красивой, возле которой толпились мальчишки и девчонки. Они глазели и тихонько ахали от восторга. Валерка тоже ахнул, когда поближе увидел свою газету. Она была самой лучшей. Ай да Вовка, молодец! Удивил. Всем было ясно, что первое место обеспечено.
− Ну что? − сказал Вовка, когда утихли первые восторги. − Трепач, да?
Валерка подошел к нему и при всех сказал:
− Можешь меня изо всей силы стукнуть по чему хочешь.
Вовка великодушно отказался.
− И меня, пожалуйста, прости, Вова, − смиренно попросила Рая. − Я больше не буду.
Вовка простил.
Подошла пионервожатая Анна Сергеевна.
− Поздравляю вас, ребята, − сказала она. − Чудесная получилась газета. Заметки написаны живо, интересно, а особенно хороши рисунки. Первая премия − ваша.
− Это он рисовал. − Улыбающийся Валерка подтолкнул вперед Шошина.
− Володя? − удивилась Анна Сергеевна. − Вот как… Ну молодец!
− Постарался, − сказал Вовка и скромно потупился.
− Вот только под моей заметкой ты почему-то забыл утенка нарисовать, − заметила глазастая Рая. − Видишь? Тут даже место осталось…
− Какой еще там утенок? − удивился Вовка.
− Маленький такой, желтенький… Нарисуй, пожалуйста, Вова?
− Сейчас сделаем, − распорядился Валерка. − Тащи сюда краски и кисточку!
− А может быть, без этого… утенка обойдемся? − встревожился Вовка. − Очень он нужен…
− Ты его в два счета набросаешь, − сказал Валерка. − С утенком газета еще лучше будет…
− Газету снимать придется… А потом снова приколачивать.
− Снимем!
Газету осторожно сняли, положили на широкий подоконник. Прибежала Рая с красками и кисточкой.
− Действуй, − сказал Валерка.
Вовка неловко ткнул кисточкой в баночку, зачем-то понюхал. Видно, краска прокисла, потому что Вовка сморщился.
− Не могу здесь работать, − сказал он, − обстановка, понимаешь…
− Идем в пионерскую комнату, − нахмурился Валерка. − Газету только осторожно! − предупредил он ребят.
Из пионерской комнаты Вовка всех прогнал. Остались он и Валерка. Отчаянно тряся желтым чубом и зажмурив правый глаз, Вовка принялся рисовать утенка. От чрезмерного усердия кончик Вовкиного языка высунулся. Валерка стоял за спиной, смотрел и все больше хмурился.
− Это утенок? − негромко спросил он.
− Утенок, − уверенно сказал Вовка. − Красивый получился, правда?
− Это же… − Возмущенный Валерка не сразу подобрал нужное слово. Верблюд это, а никакой не утенок!
− Скажет тоже: верблюд. − Вовка, склонив набок голову, посмотрел на свое творение. − Разве бывают верблюды такие маленькие? А потом, у верблюда два горба, а…
Валерка подошел к нему вплотную. Серые глаза его от негодования стали вдвое больше.
− Читай! − ткнул он пальцем в ярко раскрашенный заголовок стенгазеты.
− Ну чего ты глазищи-то вытаращил? − отступил на шаг Вовка. − Может быть, я утенка еще не научился рисовать, а все остальное научился… Может быть, утенков да цыплят рисовать куда труднее, чем верблюдов! Может…
− Читай, говорю!
− Ну, «Все делай своими руками» тут написано…
− То-то и оно: своими! − сказал Валерка. − А ты чужими… Эх!
− Да не чужими вовсе! Митька, брат мой, нарисовал… Родной!
Валерка стал ногтями сдирать с ватмана листки с текстом.
− А премия? − опешил Вовка.
− Кому нужна такая премия?
Валерка отодрал последнюю заметку, свернул в трубку лист с утенком-верблюдом и сунул Вовке.
− Забирай, худо-ожник-врунище!
Отошел к окну и − там-тара-там! − забарабанил пальцами по стеклу.
− Я тоже захочу − научусь рисовать, − сказал Вовка.
В ответ − там-тара-там!
− Я же не для себя, а для всех… Думал, вот получит наш класс премию. Первую.
Там-тара-там!
Вовка стукнул Валерку по плечу.
− Ладно, идем колышек вытащить.
− Не-ет, − сказал Валерка. − Пускай пока торчит… Зимой тащить будешь, когда земля мерзлая.