Джоэля Харрис. «Сказки дядюшки Римуса»

 
— Помнишь, как Братец Кролик обманул старого Сарыча и удрал из дупла?
Вот пустился он домой веселехонек, ни дать ни взять — сойка в воробьином гнезде.
Скачет, скачет и вдруг так притомился — ноги и те не слушаются. Беда как захотелось ему испить чего-нибудь. Уж он был почти дома, глядь — Матушка Корова пасется в поле. Он и решил попытать тут счастья.
Кролик отлично знал, что Корова нипочем не даст ему молока: не раз уж она гнала его прочь, даже тогда, когда расхворалась Матушка Крольчиха. Вот Братец Кролик поплясал, поплясал у забора и крикнул:
— Как живешь, Матушка Корова?
— Ничего, Братец Кролик.
— Как здоровье, Матушка Корова?
— Да так: ни худо ни хорошо, Братец Кролик. А ты как поживаешь?
— Ничего, спасибо. Немножко косточки ломит, как проснешься, — говорит Кролик.
— Как жена, детки? — спрашивает Матушка Корова.
— Да ни худо ни хорошо. А как Братец Бык поживает?
— Так себе, — говорит Матушка Корова.
— Ишь ты, какие финики на этом дереве, Матушка Корова, — говорит Кролик. — Вот бы их отведать!
— Ну, да тебе не достать их, Братец Кролик.
— А ты, будь добра, бодни дерево, стряхни мне штучки две-три, — говорит Кролик.
Ну, Матушка Корова не хотела отказывать Братцу Кролику. Она подошла к финиковому дереву и боднула его рогами — блям!
Но финики были еще зелены, как трава, ни один не упал! Тогда Корова еще разок боднула дерево — блим! Ни один финик не упал!
Тогда Корова попятилась немножко, подбежала к дереву — блип! Хоть бы один упал!
Корова отошла немного подальше. Отошла, закинула хвост на спину да как разлетится — керблям! — о дерево.
Так разогналась да так боднула, что один рог глубоко пробил дерево и в нем застрял.
Корова — ни вперед ни назад. А Братцу Кролику того и нужно было.
— Выручай меня, Братец Кролик, — сказала Матушка Корова.
— Мне ведь не добраться до твоих рогов, — сказал Кролик. — Лучше я сбегаю за Братцем Быком.
И с этими словами пустился домой. Немного спустя воротился с женой и со всеми детками и, сколько их было, каждый тащил по ведру. У большеньких были большие ведра, у меньшеньких — ведра поменьше.
Вот окружили они Матушку Корову — ну доить ее. Выдоили дочиста. И большенькие доили, и меньшенькие доили. А как выдоили, Братец Кролик и говорит:
— Всего доброго, Матушка Корова! Тебе сегодня в поле ночевать. Нельзя же тебе ночевать недоенной! Вот я и подумал: нужно выдоить тебя, чтобы ты не мычала всю ночь.
Так и сказал Братец Кролик. А Матушка Корова все стояла и дергала головой, чтобы вырваться, но рог крепко-накрепко засел в стволе.
Солнышко село, и ночь пришла, а Матушка Корова все стоит. Вот уж стало светать, подался рог.
Вырвалась Матушка Корова, пощипала травки. «Ну постой, — подумала Корова. — Ты, наверное, прискачешь сюда поглядеть на меня. Уж я с тобой расплачусь!»
Стало солнце всходить; подошла она к дереву и вставила рог обратно в дыру.
Да, видно, когда паслась, ухватила Матушка Корова лишний пучок травы, потому что, только вставила она рог в дыру, глядь — а Братец Кролик сидит на заборе и смотрит на нее.
— С добрым утром, — сказал Кролик. — Как себя чувствуешь, Матушка Корова?
Он спрыгнул с забора и поскакал к ней поближе: липпити-клиппити, липпити-клиппити…
— Плохо, Братец Кролик, совсем никуда, — сказала Матушка Корова — Всю ночь промаялась. Никак не вытащу рог. Вот ухватил бы ты меня за хвост, я бы вырвалась как-нибудь, Братец Кролик.
Тут Братец Кролик подошел немножко поближе, но не очень-то близко.
— Дальше нельзя мне, — сказал он. — Ты ведь знаешь, я слабоват. Могу надорваться. Ну-ка, Матушка Корова, ты тяни, а я понатужусь!
Тут Корова вырвала рог да как припустит за Кроликом! Понеслись они по дороге; Кролик — ушки назад, а Корова — к земле рога, хвост крючком. Кролик вперед ускакал, да вдруг с разлету — в терновый куст. Подбежала Корова к кусту, а из-под куста голова торчит — глаза большие, как пуговки.
— Здравствуй, Матушка Корова! Далеко ли бежишь? — спросил Братец Кролик.
— Здравствуй, Братец Большие Глаза! — сказала Матушка Корова. — Не пробегал тут Братец Кролик?
— Вот только-только пробежал, — сказал Кролик. — Да усталый такой, запыхавшийся.
Тут Корова — во всю прыть по дороге, будто псы за ней по пятам.
А Кролик — тот лежал под терновым кустом и катался со смеху, пока у него не закололо в обоих боках. От Лиса ушел, и от Сарыча ушел, и от Коровы ушел — как же тут было не смеяться?