Сергей Михалков
Много лет, за годом год,
Из глубин соленых вод
Как затворница-монашка
Выплывала Черепашка.
Двести лет жила она
Одинешенька-одна:
Двести лет без папы с мамой.
(Результат семейной драмы!)
Папа жил у черепах
На Канарских островах,
Мама с младшею сестренкой
Далеко, за Амазонкой.
На исходе двух столетий,
А точней — под Новый год
Черепашку как-то встретил
Одинокий Бегемот.
Бегемот вполне приличный —
В меру толстый и большой,
Энергичный, симпатичный
И с отзывчивой душой.
Черепашка на песочке
Спит за камешком, в тенечке,
Бегемот вблизи лежит —
Черепашку сторожит.
Черепашка заболеет —
Бегемот ее жалеет.
Захворает Бегемот —
Черепашка слезы льет.
Было чуткое вниманье,
Нежность, преданность была…
Но однажды на свиданье
Черепашка не пришла.
И назавтра не явилась —
Как сквозь землю провалилась!
Бегемот в глубоком горе
Среди зарослей и скал —
И на суше, и на море —
Все местечки обыскал.
Не был только в бухте дальней,
Где волною штормовой
Океан на берег скальный
Вынес панцирь роговой.