Сергей Михалков

 
Много лет, за годом год,

Из глубин соленых вод

Как затворница-монашка

Выплывала Черепашка.

Двести лет жила она

Одинешенька-одна:

Двести лет без папы с мамой.

(Результат семейной драмы!)

Папа жил у черепах

На Канарских островах,

Мама с младшею сестренкой

Далеко, за Амазонкой.

На исходе двух столетий,

А точней — под Новый год

Черепашку как-то встретил

Одинокий Бегемот.

Бегемот вполне приличный —

В меру толстый и большой,

Энергичный, симпатичный

И с отзывчивой душой.

Черепашка на песочке

Спит за камешком, в тенечке,

Бегемот вблизи лежит —

Черепашку сторожит.

Черепашка заболеет —

Бегемот ее жалеет.

Захворает Бегемот —

Черепашка слезы льет.

Было чуткое вниманье,

Нежность, преданность была…

Но однажды на свиданье

Черепашка не пришла.

И назавтра не явилась —

Как сквозь землю провалилась!

Бегемот в глубоком горе

Среди зарослей и скал —

И на суше, и на море —

Все местечки обыскал.

Не был только в бухте дальней,

Где волною штормовой

Океан на берег скальный

Вынес панцирь роговой.