Михаил Зощенко

Мы сидим в телеге. Рыжеватая крестьянская лошадёнка бойко бежит по пыльной дороге.

Правит лошадёнкой хозяйский сынок Васютка. Он небрежно держит вожжи в руках и по временам покрикивает на лошадь:
– Ну-ну, иди… заснула…
Лошадёнка совсем не заснула, она бежит хорошо. Но вероятно, так полагается покрикивать.
У меня горят руки – так мне хочется подержать вожжи, поправить и покричать на лошадь. Но я не смею попросить об этом Васютку.
Вдруг Васютка сам говорит:
– Ну-ка, подержи вожжи. Я покурю.
Сестра Лёля говорит Васютке:
– Нет, не давай ему вожжи. Он не умеет править.
Васютка говорит:
– Что значит – не умеет? Тут нечего уметь.
И вот вожжи в моих руках. Я держу их на вытянутых руках.
Крепко держась за телегу, Лёля говорит:
– Ну, теперь будет история – он нас непременно опрокинет.
В этот момент телега подпрыгивает на кочке.
Лёля вскрикивает:
– Ну, ясно. Сейчас она нас перевернёт.

Я тоже подозреваю, что телега опрокинется, поскольку вожжи в моих неумелых руках. Но нет, подскочив на кочке, телега ровно катится дальше.
Гордясь своим успехом, я похлопываю лошадь вожжами по бокам и покрикиваю: «Ну, заснула!»
Вдруг я вижу – поворот дороги.
Торопливо я спрашиваю Васютку:
– За какую вожжу тянуть, чтоб лошадь побежала направо?
Васютка спокойно говорит:
– Потяни за правую.
– Сколько раз потянуть за правую? – спрашиваю я.
Васютка пожимает плечами:
– Один раз.
Я дёргаю за правую вожжу, и вдруг, как в сказке, лошадь бежит направо.
Но я почему-то огорчён, раздосадован. Так просто. Я думал, гораздо трудней править лошадью. Я думал, тут целая наука, которую нужно изучать годами. А тут такая чепуха.
Я передаю вожжи Васютке. Не особенно интересно.