Михаил Зощенко

С идим за столом и кушаем блины.

Вдруг отец берёт мою тарелку и начинает кушать мои блины. Я реву.
Отец в очках. У него серьёзный вид. Борода. Тем не менее, он смеётся. Он говорит:
– Видите, какой он жадный. Ему для отца жаль одного блина.
Я говорю:
– Один блин, пожалуйста, кушай. Я думал, что ты все скушаешь.
Приносят суп. Я говорю:
– Папа, хочешь мой суп?
Папа говорит:
– Нет, я подожду, когда принесут сладкое. Вот если ты мне сладкое уступишь, тогда ты действительно добрый мальчик.
Думая, что на сладкое клюквенный кисель с молоком, я говорю:
– Пожалуйста. Можешь кушать моё сладкое.
Вдруг приносят крем, к которому я неравнодушен.
Пододвинув к отцу моё блюдце с кремом, я говорю:
– Пожалуйста, кушай, если ты такой жадный.
Отец хмурится и уходит из-за стола.
Мать говорит:
– Пойди к отцу, попроси прощения.
 
Я говорю:
– Я не пойду. Я не виноват.
Я выхожу из-за стола, не дотронувшись до сладкого.
Вечером, когда я лежу в кровати, подходит отец. У него в руках моё блюдце с кремом.
Отец говорит:
– Ну, что ж ты не съел свой крем?
Я говорю:
– Папа, давай съедим пополам. Что нам из-за этого ссориться?
Отец целует меня и с ложечки кормит кремом.