Сказка братьев Гримм
Жила-была одна старушка, старая-престарая. Восемьдесят лет ей было. Пошла старушка на огород, собрала целое блюдо бобов и решила их сварить. “Вот, — думает, — сварю бобы и пообедаю”.
Растопила она печь и, чтобы огонь разгорелся получше, подбросила в топку пучок соломы. А потом стала сыпать в горшок бобы.
Вот тут-то всё и началось.
Когда сыпала она бобы в горшок, один боб взял да и упал на пол.
Упал и лежит рядом с соломинкой.
И сюда же, на пол, выскочил из печки раскалённый уголёк.
Вот соломинка и говорит:
— Милые друзья, откуда вы здесь?
— Я, — отвечает уголёк, — из печки. Если бы, — говорит, — я оттуда не выскочил, я бы пропал: пришлось бы мне сгореть и рассыпаться золой.
А боб говорит:
— И мне посчастливилось, что я сюда упал. А то пришлось бы мне, как и другим моим приятелям-бобам, в кашу развариться.
А соломинка говорит:
— И я рада, что в печку не попала, а здесь лежу.
— Ну, а что же мы теперь делать будем? — спрашивает уголёк.
— Я думаю, — сказал боб, — вот что. Пойдёмте-ка путешествовать.
— Пойдём, пойдём! — сказали уголёк и соломинка.
И пошли они вместе — боб, соломинка и уголёк — путешествовать. Долго шли и пришли к ручейку.
Ручеёк маленький, узенький, а перебраться через него трудно — мостика нет. Как тут быть?
Подумала соломинка и говорит:
— Мы вот что сделаем: я перекинусь с бережка на бережок, а вы по мне переправитесь, как по мосту.
Так они и сделали. Перекинулась соломинка с берега на берег, и первым побежал по ней уголёк. Бежит, как по мосту. Добежал до середины, слышит — плещет внизу вода. Стало ему страшно, остановился он и кричит:
— Боюсь воды, боюсь воды!
А пока он стоял и кричал, соломинка от него загорелась, распалась на две части и полетела в ручей. Уголёк тоже упал в воду, зашипел:
“Тону, спасите!” — и пошёл ко дну.
А боб осторожней был — он на берегу остался. Остался на берегу и давай смеяться над угольком и соломинкой.
Смеялся он, смеялся да и лопнул от смеха.
Плохо бы ему пришлось, но, на его счастье, сидел на берегу бродячий портной. Достал портной нитки и сшил обе половинки боба.
А так как у портного белых ниток с собой не было, зашил он боб чёрной ниткой. С тех пор у всех бобов чёрный шов посредине.