Заклинание Феи музыки — сказка Александра Вайца

Заклинание Феи музыки — сказка Александра Вайца

 
Это было совсем недавно, когда были модны катушечные магнитофоны. В одной из сибирских деревень жила влюблённая пара – Оля и Коля. Дома в этой сибирской деревне, что пряталась за берёзовыми колками, были тёсаные с деревянными чердаками, резными карнизами, наличниками, со ставнями, крыльцами, перилами.

 
Избы с деревянными полами были выстроены по чёткому плану и стояли строго друг против друга. Глянешь на прямые улицы и видишь крашеные ограды с воротами. Человек в деревне живёт среди растений, которые дарит матушка-природа. Там чистый ароматный воздух, раздолье, которое дарит радость. Там люди счастливы от общения с домашними животными и добрыми соседями. Там чёрная почва покрыта зимой толстым слоем снега, поэтому мороз ей не страшен.
 
Утром там морозно, ветрено и тихо. А днём при ярком солнце снег такой белый, что глазам больно. Там бывают снежные бури и позёмка. Пушистый снежок ложится на землю, как перина. Вдоль улиц то тут, то там видны обледенелые колодцы. Зеркало воды в них можно увидеть лишь в глубине.
 
Это было в начале восьмидесятых прошлого столетия. В семье Ивановых росла Оля, старательная, заботливая, работящая. Она очень любила музыку. Лицом к берёзовому лесу стоял большой кирпичный дом её родителей с просторными комнатами и лучшей мебелью того времени. На полированном столе – телефон, на окнах — шторы с большими цветами.
 
Отец Оли работал агрономом, а мать – учительницей природоведения и ботаники. Главной заслугой Олиных родителей, дяди Володи и тёти Тани, были сад и в нём цветы. Казалось, всю свою творческую энергию родители отдавали цветам. В саду Ивановых росла одинокая берёза, сирень, клён, стелющиеся яблони, несколько кустов смородины и малины, вишня, а на грядках — овощи. В саду росли маргаритки, которые раскрываются с восходом солнца, и розы. Возле дома – вьющиеся жёлтые розы, а возле яблонь и сирени – чайные. Они восхищали не только Олю, но ещё пчёл и насекомых, которые их опыляли. Душистые, они восхищали обильным цветением. У самого окна рос новый сорт почвопокровных роз различной окраски.
 
Каждый раз весной и летом, когда Оля включала свою музыку, слетались певчие птицы, которые рассаживались на деревьях и тоже пели ей свои песни. Оля радовалась и думала: «Если музыка — для души, человек не страдает». Она мечтала остаться на несколько дней одна, чтобы похозяйничать и повозиться с цветами, – не могла представить, что в родительском доме останется одна в семнадцать лет.
 
Отец и мать заправили машину, поехали в район по делам и погибли по дороге. И Ольга почувствовала сильную боль в груди – боль, которую чувствовала во сне и раньше. Она сделалась хозяйкой в отцовском доме. Доила и выгоняла корову, варила, мыла пол, поливала в огородике овощи и цветы. А в свободное время включала катушечный магнитафон и слушала музыку. Хорошую музыку из проигрывателя, который стоял в зале, Оля слушала с раннего детства. В шестнадцать лет родители купили ей катушечный магнитафон. Оля обменивалась музыкальными альбомами, поп-дисками «шансон» и инструментальной музыкой. Коллекционировала музыку шестидесятых-семидесятых и мечтала собрать музыку восьмидесятых.
 
Каждый раз, когда Оля включала катушечный магнитафон, в ней просыпались возвышенные чувства. А когда звучало «Ты снова мне скажи, что мы созданы друг для друга, для одной большой любви», вспоминала своего возлюбленного Колю, который играл ей вечерами любовные песни. Рано утром они выгоняли вместе коров.
 
В молочный туман, который садился на благодатную степную землю, выгонял на рассвете домашний скот пастух Василий. Коровы начинали щипать сочную траву. Пастух доставал флейту и играл песню «Одинокого пастуха». Только выгонит коров на луга и сразу же к водопою, а там играет им песню Леля. Оля и Коля стояли и слушали душевную музыку Василия.
 
— Я бы тоже охотно повалялся в степи, — сказал Коля, — и любовался бы природой!
От зелёной степи и берёзового леса шёл запах трав и цветов, они забыли про время и думали только о себе и своей любви.
— А каков утром воздух в степи! — сказала Оля. — Густой, смешанный с ароматом цветов, трав и листвы. Кажется, не дышишь, а пьёшь его!
— Какая сегодня прекрасная погода, Оля! Какое это наслаждение быть вместе с тобою!
У Оли лицо, как цветок. В бездонной голубизне неба в ранних утренних лучах порхал жаворонок, он пел свою утреннюю песню. Коля и Оля остановились, глянули наверх, наслаждаясь пением и радуясь восходом солнца, что освещал лес и степь. Пение птиц в берёзовом лесу шло по нарастающей. Степь проснулась, ожила, и в густой траве заискрились росинки. На полянах можно было заметить свежие, зелёные ростки, на опушке просматривались кусты шиповника. Из глубины леса раздавался настойчивый перестук дятла. На другой стороне берёзового леса на пнях двух спиленных деревьев кто-то прибил доску и получилась скамейка для влюблённых.
 
На эту скамейку опустились Оля с Колей, радуясь лёгкому шуму деревьев. Коля начал петь, Оля подхватила: «Такая есть любовь, такая уж любовь в семнадцать лет». Эхо разносилось в утренней июньской тиши. Они пели в берёзовом лесу не только для себя, но и для птиц-зверей. На этой скамейке Коля признался Оле в любви.
 
Как два голубка, они не могли наглядеться друг на друга. Оля и Коля любовались и наслаждались запахом степного тюльпана, лесного колокольчика, полевой акации, синего василька. С самого рассвета чисто и громко кричала перепёлка. Суслик в ранних лучах солнца стоял на задних лапках и посвистывал. Коля нарвал Оле букет степных цветов, добавил в них ковыля, выпрямился и пропел: «Ах, любовь, ты любовь!
 
Без любви нет смысла жизни!» Коля любовался Олиными длинными косами, прекрасным овалом лица, румянцем на щеках. Сияя от счастья, они шли к дому по утренней траве босиком. Вдруг в стороне взлетела куропатка, и в это же время быстро пронёся в берёзовый лес заяц-русак. Посмотрев на васильки у дороги, Коля запел тихо, затем всё громче и громче: «Ой васильки, васильки, сколько вас выросло в поле. Помню, у самой реки вас собирали мы с Олей». У дома Оля и Коля сели на лавочку и стали наблюдать за воробьями на проводах, они чистили свои пёрышки. Откуда ни возмись, прилетела стая голубей и расселась на конёк дома.
— Они подкрепились на току, — сказал Коля.
— Нам тоже не помешало бы подкрепиться, да и убраться надо, а вечером придёшь с друзьями со своей гитарой, и мы будем на нашей лавочке петь, смотреть на звёзды, на небо и наблюдать за луною.
Вечером Коля играл на гитаре и пел свою песню: «Музыка, музыка, ты чудесна, звуки твои, как весна. Музыка, музыка… в тебе столько тепла, и горят два сердца, как звёзды в небесах. Музыка рождает новые звуки, в ней нет ни строчки разлуки».
К их скамейке потянулась молодёжь с соседней улицы. И тогда Оля предложила:
— А не посидеть ли нам в зале и послушать магнитафонные записи шестидесятых-семидесятых?
В прихожей все скинули обувь. Ольга говорила:
— Музыка помогает стать духовно тоньше и во всём мудрее. Открывает мир высоких чувств и мыслей.
— Оля, — сказал Виктор, — тебе скоро будут петь не только птицы, но и цветы, облака, звёзды. Ты помешана на своей музыке.
— Но, Витя, — ты только послушай, какая мелодия, одно наслаждение. Ты бы, Витя, пришёл хотя бы раз утром, когда я включаю магнитафон. Возле окна на дерево садится соловей и поёт свою песню, пронзительную песню о любви. Соловей закидывает голову и наслаждается пением. Вас привела ко мне сама фея музыки, — сказала она, оглядев друзей.
С этими словами Оля начала перематывать катушку и искать песни, которые нравились всем. Вначале стояла полная тишина, но потом начали танцевать танго. После танго раздалось: «Танцуй со мной, пока живёт любовь».
Далее — песня одинокого пастуха. «Как флейта играет! — не выдержал Коля. — Грустный пастух играет при первых лучах солнца. Флейта поёт, словно с небес спустилась душа Феи.
Гости просили танцевальную музыку. Ольга танцевала недолго. Ей стало вдруг грустно, и она попросила: «Давайте поиграем в духов».
Кто-то спросил:
— А кого вызывать будем?
— Да хотя бы дух Феи музыки. Она невидимая фея, которая, может быть, предстанет перед нами.
Все расселись вокруг стола, затаив дыхание. Ольга начала: «Хочу, чтобы в этот миг Фея музыки показала свой облик».
Все прислушивались к каждому шороху — ждали фею музыки. Это было время самых длинных дней и самых коротких ночей. Фея музыки и, правда, явилась. Ольга сказала:
— Прости, что я тебя вызвала. Мне хочется, чтобы музыка всегда играла в моём доме и мой жених Коля и мои друзья были всегда рядом, пока смерть нас не разлучит!» Фея музыки сказала: «Прежде чем я скажу своё заклинание, вы должны подумать. У вас у всех есть время покинуть Олину комнату и оставить её одну. Если вы после этой катушки поставите новую и она кончится, тогда будет поздно покинуть комнату, вы все окажетесь в музыкальном плену и будете вечно сидеть и слушать музыку у Оли».
И Фея музыки начала своё заклинание: «Капси-Мапси-Вись, в доме и на дворе время остановись, а в других местах пусть оно идёт. У людей проходит год, у тебя всего лишь день. Никому в голову не придёт, что ты существуешь. Гасить в человеке могу я всё, но не любовь, она на земле самая важная. Человека не будет — свою душу и любовь он забирает в небеса. Она для меня неприкосновенна. Спасти от моего заклинания сможет только преданный и любищий человек, который вокруг себя ничего не видит и не слышит, а живёт только по велению сердца. Тогда моё заклятие потеряет силу.
Через час все покинули Олин дом и двор. Она осталась с магнитофоном одна. Последним вышел Коля. Он посмотрел на неё влюблённо, закрыл за собой дверь и ушёл. На том месте, где был дом, сад и огород, осталось воздушное пространство. Дом как бы растворился, для односельчан он больше не существовал. Для почтальона Якова не существовали даже письма, которые были адресованы Оле. Олина музыка доносилась теперь тихо-тихо, как будто не из дома, а из леса.
 
Молодёжь шла домой по тихой вечерней улице и слышала музыку с танцплощадки. Деревня вырисовывалась в темноте, в окнах горел свет, а на танцплощадке слабо шумели над головами берёзы. Музыка прекращалась, потом снова звучала. Иностранная танцевальная «Кисцол» (Kiszol) повторялась несколько раз. Все шли домой спать.
 
С того момента прошло несколько месяцев, в деревню пришла осень, в берёзовом лесу начался золотой листопад. Пришли грибные дни. Люди готовились к зиме: копали картофель, убирали овощи и фрукты.
 
Нежданная зима накрыла деревню рано. Тихий снег присыпал огороды, степь и поля. Казалось, жизнь в деревне прекратилась в один миг. Не было видно ни одного человеческого следа. В переулке между двух огородов стояла сплошная вода, замёрзшая лужа блестела, как каток. На первых осенних каникулах дети катались на валенках и сапогах, громко смеясь. Их красные щёки горели, как у марафонцев. Коля с досадой наблюдал за детьми. Он подумал, как быстро прошло школьное время, когда он протаптывал в свежем рыхлом снегу первую лыжню.
 
Сегодня его призвали в армию. Над клубом развевался красный флаг, к некоторым заборам были прибиты небольшие флажки. До ноябрьских праздников оставались считанные дни. В деревне прошёл слух, что Колю записали в стройбат. К этому отнеслись с насмешкой. А потом кто-то сказал: «Это даже хорошо: он научится строить дома и отделывать их. И после службы будет мастером на все руки».
Коля жил армейской жизнью, но его одолевали мысли о любимой Оле, которой нет рядом. Он воображал, что целует её, слышит её мягкий, бархатный голосок. Какое счастье любить и быть любимым! Эти мысли не давали ему покоя, и он написал письмо, излил свою душу.
 
Здравствуй, дорогая, милая Оля!
Служба в армии идёт своим чередом, в ней подъёмы, боевые тревоги, наряды и караулы. Я часто смотрю на политическую карту мира, но мою маленькую деревню на ней не нахожу. Часто вспоминаю, как собирали ягоды и грибы, как ранней весной лежали на крыше, где оставалась ещё солома. Мы смотрели на огромное чистое небо и грелись под солнцем. Оно заставляло таять снег, прозрачные слёзы которого разливались по нашему саду и огороду. На скворечнике сидел скворец, радовался весне и пел нам свою песню.
 
Вспоминаю, как мы наблюдали за восходом и закатом солнца, как купались в пруду и беседовали по вечерам на нашей лавочке и обливались водою из кружки, как с друзьями на скамейке слушали «Солдатский вальс». Ты, наверное, помнишь, как в мае на твоё пяднадцатилетие я нарвал тебе букет сирени. Его запах опьянил тебя, и я про себя подумал: «Если бы Оля была пчелой, она бы не только нектар собирала, но вдыхала б этот запах до поры, пока не закружилась бы голова». Я помню наш выпускной бал в восьмом классе, когда ты стояла в актовом зале возле окна. Играла музыка, кружились пары, и у тебя слезы, что тебя не приглашают. Тут подошёл я, и твоё лицо засияло. Мы много танцевали и весело провели вечер. И ещё я помню тот тихий зимний вечер, когда не было дома твоих родителей, а за окном тихо падал огромными хлопьями снег, и мы с тобой сидели в комнате и слушали спокойную музыку. Сейчас я мысленно вижу тебя, и слышу твою любимую музыку.
 
Моя любимая! Сколько раз целовал я тебя во сне! Как мне тебя не хватает — жизнь так устроена, что каждый должен служить и защищать свою Родину. Сколько раз я рассказывал своим армейским друзьям мои сны. Чтобы их не забыть, я записал их в тетрадь. Два года — для любви не маленький срок, для армии тоже. Но самое главное, Оля, иметь большое терпение и дождаться свою любовь. Часто вспоминаю песню «Белая берёза», её прекрасные слова: «Белая берёза, я тебя люблю, протяни мне ветку нежную свою. Без любви, без ласки пропадаю я, белая берёза, ты любовь моя». Вспоминаю песню со словами: «Тебя на крыльях журавли куда-то в небо унесли, ты навсегда осталась в памяти моей, любовь моя ещё сильней». В казарме часто напеваю: «Лишь во сне порой приходишь ты ко мне, чтоб уйти под утро опять». Я ещё не забыл твой ласковый и нежный взгляд, твои руки, что гладили мою прядь».
 
Стояла глубокая осень. Колю демобилизовали из армии. У него только одно на уме — быстрее увидеть любимую Олю. Его преданное, любящее сердце никого не видело и не слышало. Его мозг работал в одном режиме — режиме любви. Он шёл по деревне, ускоряя шаг. Дом Оли стоял на том же месте. Коля вбежал в зал. Оля слушала песню о грустной любви.
 
— Оля! Оля! – воскликнул Коля! — Как долго я тебя не видел!
 
Он обнял и поцеловал её, и заклинание Феи музыки потеряло силу. Остановился катушечный магнитафон, и музыка прекратилась.
 
Письма, которые Коля адресовал Оле, пролежали в сумке почтальона Якова немногим более двух лет. В них Коля раскрывал душу, но читали они эти письма теперь уже вместе. Оля стала меньше слушать музыку и больше работать по дому.
 
Вскоре они поженились, и Коля стал полнопоравным хозяином в её доме. Дети росли в достатке, и жизнь у них была сладкой.