Индийская сказка
Жила-была старуха. Пошла она однажды к горшечнику и купила четыре горшка. Вернулась домой, поставила горшки на полку, а сама достала из кувшина муку и принялась печь лепешки.
Здоровья старуха была слабого, ходила сгорбившись. Работать ей было трудно. Месит она тесто и думает о своей горькой доле: «Вот был бы у меня сынок, пошел бы он сейчас жать пшеницу». Сказала это старуха вслух и тяжело вздохнула.
Услышали ее слова горшки, что стояли на полке, закачались, застучали друг о друга, будто переговариваясь. А старуха опять тяжело вздохнула.
Тогда один горшок, который стучал громче всех, закачался еще сильнее. И старуха вдруг услышала:
– Матушка! Матушка! Я пойду в поле жать пшеницу!
Осмотрелась старуха – никого нет. А голос раздается снова:
– Матушка! Матушка! Я пойду в поле жать пшеницу!
– Кто здесь? Кто это говорит? – удивилась старуха.
А горшок соскочил с полки и вприпрыжку подкатился к старухе.
– Это я, матушка! Я!
Увидела старуха горшок, и все ее морщинки засияли от улыбки:
– Да как же это ты, проказник, сможешь пшеницу жать?
– А вот посмотришь, матушка. Я вмиг управлюсь! – И горшок вприпрыжку выкатился из дома.
Докатился он до дома деревенского старосты и закричал:
– Староста, староста! Возьми меня в работники, я буду пшеницу жать!
Посмотрел староста своими маленькими глазками на горшок:
– Ишь ты, самого от земли не видно, а в работники наниматься хочет! – усмехнулся он.
Затянулся он из своей трубки, подержал дым во рту, потом дунул на горшок и сказал:
– Где уж тебе пшеницу жать. Убирайся-ка, покуда цел!
– А вот посмотришь, староста, каков я! Укажи мне поле, на котором надо пшеницу жать! Рассмеялся староста:
– Ты хоть и мал, да, видно, удал. Так и быть, иди в поле. У меня пятьдесят бигхов земли под пшеницей. Посмотрим, как ты жнешь.
[Бигх – единица земельной площади; один бигх равен 0,25 га. ]
Покатился горшок в поле. Но едва лишь он успел скрыться из глаз, как тотчас же вернулся обратно. Посмотрел староста – пшеница сжата и связана в снопы, а снопы уже лежат на гумне. Подивился он:
– Ну и чудеса! Дела хватило бы на многих работников, а тут один миг – и готово! Ни забот, ни хлопот!
И обратился староста к горшку:
– Подойди-ка, дружок, ко мне поближе. Надо мне расплатиться с тобой за твою работу.
Подпрыгнул горшок и говорит:
– Обмолотишь пшеницу, тогда я и приду за расчетом. Дашь мне за работу горшок зерна.
Обрадовался жадный староста. Ведь это совсем даром! Горшка пшеницы даже одному человеку на целый день маловато. «Вот простак мне попался!»-подумал староста, а сам давай хитрить:
– Как? Целый горшок пшеницы только за то, что поле сжал? Ну да ладно, что с тобой делать! Приходи после обмолота. Дам тебе горшок пшеницы.
Горшок ускакал.
Наступило время молотьбы. Пшеницу обмолотили, провеяли. Стал староста поджидать, когда к нему горшок пожалует. Глядит – а он уже катится. Подкатился и говорит:
– Староста, староста! Сыпь в меня пшеницу!
Стал староста насыпать пшеницу в горшок. Сыплет-сыплет, а доверху никак не наполнит. Подсыпал он еще, смотрит – а горшок как был, так и остался пустой. Тогда староста взял большой совок и начал быстрее черпать пшеницу из закрома. Прошел час, другой, третий: насыпает староста пшеницу в горшок, а тот все еще почти пуст! Всю пшеницу из амбара пришлось старосте выгрести, чтобы кое-как наполнить горшок. Запыхался староста, пот с него градом катится. От жадности и злобы лица на нем нет: такой крохотный горшочек, а всю его пшеницу вместил! Тут, конечно, без колдовства дело не обошлось! Жалко старосте расставаться со своей пшеницей, но молчит, рта не раскрывает. Да и что пользы говорить? Сам же обещал!
Тут мимо проезжал один крестьянин. Горшок окликнул его:
– Эй, братец, подвези-ка меня до дома! Заплачу тебе сполна пшеницей.
Взвалил крестьянин горшок на телегу и поехал. А когда подкатил он к дому старухи, горшок закричал:
– Матушка! Матушка! Отворяй! Я пшеницу привез! Отворила старуха дверь: перед ней горшок, доверху пшеницей насыпанный. Не успела она ничего сказать, глядь – а во всех кувшинах, горшках, в чулане и даже во дворе – везде полным-полно пшеницы.
На радостях старуха затеяла стряпню. Стала печь лепешки, да ненароком обожгла себе руку. Увидел это горшок, закачался:
– Довольно тебе, матушка, самой все дела делать. Пора и отдохнуть. Пойду-ка я искать себе невесту. Женюсь, и будет тогда невестка помогать тебе.
И горшок отправился за невестой. Катится по дороге, подпрыгивает. Вдруг он увидел – сидят люди, отдыхают. «Должно быть, со свадьбы возвращаются»,– смекнул горшок.
Тут жених отошел в сторону и стал словно искать чего-то. Догадался горшок, подкатился к жениху поближе и наполнился доверху водой. Увидел его жених, схватил. Но едва он дотронулся до горшка – тот так и прилип к его руке. Как ни старался жених оторвать горшок, все напрасно. А горшок и говорит:
– Дай, что попрошу, тогда отпущу! Дай, что попрошу, тогда отпущу!
Испугался жених, решил согласиться.
– Что тебе надо? Говори!
– Отдай мне невесту!
Еще больше испугался трус-жених.
– Хорошо,– говорит,– согласен. Пойдем, бери мою невесту.
Отдал жених свою невесту горшку, и горшок пустился в обратный путь. Подкатился к своему дому и закричал:
– Матушка, открывай скорее! Твой горшок невесту привел!
Отворила старуха дверь, смотрит – и верно, стоит горшок, а за ним невеста. Ввела ее старуха в дом. И стали они жить весело и счастливо.
Как-то раз горшок говорит:
– Матушка, ты уж стара стала. Трудно тебе сухой хлеб есть. Я для тебя буйволицу достану, чтобы она молоко нам давала.
И горшок покатился к дому старосты. Приглядел он хорошую буйволицу и прилип к ее вымени. Буйволица стала брыкаться, бить ногой, но освободиться от горшка так и не смогла. Сорвалась она с привязи и бросилась бежать. Бежала она, бежала, да и остановилась как раз перед домом горшка – видно, счастье такое уж ему выпало. Закричал он:
– Матушка, матушка, отворяй скорее, я буйволицу привел!
Старуха открыла дверь. А буйволицу загнали во двор и привязали.
Стали они все жить счастливо, в мире и любви. Буйволица давала молоко, невестка хлопотала по дому, а старуха жила в свое удовольствие. Горшок заботился, чтобы в доме ни в чем недостатка не было. Старуха любовалась, как подскакивает горшок, и ей казалось, будто это ее собственный сыночек ползает по полу. Невестка иногда даже смеялась, глядя, как счастлива старуха.
Горшок же днем оставался горшком, а по ночам превращался в человека.
Три других горшка смотрели на всех с полки и постукивали друг о друга, словно радовались их счастью. А когда дул ветер, из горшков раздавались звуки, похожие на детский лепет.