Турецкая сказка
Давным-давно, теперь уж и не вспомнить, в решете ли, во соломе, когда верблюд выкликал вести громким голосом, когда я своего хозяина в люльке — скрип-скрип! — качал, росло возле нашего дома огромное дерево. Нанял я сорок человек обстругать его да еще сорок человек — выдолбить. Потом засыпал внутрь сорок казанов пшеничного плова с мясом, влил сорок котлов кислого молока. Перемешал все и съел, но ни губы мои, ни язычок даже и не почувствовали вкуса варева. А вот если тебе дать целую речку компота, целую гору плова да кучу голубцов каждый с мою руку величиной, согласишься ли ты сказку сказывать? Я, пожалуй, соглашусь да сразу же и начну.
Было так или не было, но жили в одной стране Щедрый и Скупой. Человека сразу трудно распознать. Он ведь не дыня — сквозь кожицу не прощупаешь. И не лимон — по запаху не узнаешь. Все плохое и все хорошее у него внутри. Как бы то ни было, Щедрый и Скупой подружились друг с другом. К тому же обоим надо было идти в чужую страну. «Раз уж мы стали друзьями,- решили они,- то и в путь отправимся вместе».
Кто путешествовал, знает: одному идти — дорога длиннее кажется, вдвоем идти — дорога короче, день как час пролетает.
Щедрый и Скупой вышли утром спозаранку и за разговорами прошагали почти до полудня. Устали от такого длинного перехода да и проголодались. Как подошли к источнику, Щедрый предложил:
— Давай здесь остановимся, отдохнём и поедим немножко.
— Хорошо,- согласился Скупой.
Расположились они на зеленой лужайке. Щедрый развязал свою котомку с едой, достал все, разложил, начал угощать Скупого. А Скупой — он и есть скупой. Не заставил себя долго упрашивать, тут же навалился на еду. Поели, попили, отдохнули и опять в путь отправились.
Прошли еще один немалый переход, на этот раз Скупой говорит:
— Я устал.
— Я тоже,- отвечает Щедрый.- И устал, и проголодался.
— Давай,- предлагает Скупой,- остановимся да поедим.
Дошли они до ручья и расположились возле него. Щедрый опять развязал котомку, выложил все свои припасы, угощает Скупого. Тот отказываться не стал, быстро умял угощение.
— Хорошо поели! — доволен Скупой.
Снова отправились они в путь. Шли-шли, шли-шли, еще один переход прошли. Так устали, что с ног валятся.
— Умираю, нет моих сил,- признался Щедрый.- Давай здесь остановимся, я больше и шага шагнуть не могу.
— Я тоже.
— Есть и пить хочется невмоготу.
— И мне тоже.
— Только у меня никаких припасов не осталось,- говорит Щедрый.- А у тебя есть что-нибудь?
— Нет,- рассердился Скупой.
— Неужели нет? Кто собрался в дорогу, у того всё должно быть предусмотрено.
— Да откуда! — удивился Скупой.- Ничего у меня нет.
Почему Скупой соврал? Да потому, что он скупой, готов голодным остаться, лишь бы с товарищем не поделиться.
Настал вечер, воды потемнели, на небе звезды зажглись…
Люди говорят: два раза попить — все равно что раз поесть. Но это только так говорят. А на самом деле у воды своё место, у еды — своё.
Щедрый не то что два раза — двадцать два раза воду пил, но — увы! — в животе всё так же урчало и посасывало от голода. Наконец не выдержал он, говорит Скупому:
— Пройдусь-ка я по окрестностям, может, где кусок хлеба раздобуду.
Шёл он, шёл в ночной темноте и наткнулся на мельницу. Позвал мельника — нет ответа. «Дай,- думает,- войду внутрь, хоть запахом муки подышу, обману нутро».
Только Щедрый переступил порог, как поднялся такой шум и гам, что не приведи бог! Спрятался он за мешки и что же видит? Целая толпа джиннов устроила на мельнице свой ночной шабаш. Заиграли джинны на бубнах и барабанчиках, начали песни петь, хороводы водить. Потом устали, сели в кружок, давай разговаривать. Один джинн говорит:
— В той деревне, где я поселился, есть кузнец-бедняк. Нахлебников у него целых одиннадцать душ. Несчастный едва концы с концами сводит. Знал бы он, что у него под кузницей богатейший клад зарыт! Только копни поглубже, тут тебе и золото, и алмазы. Мог бы стать богачом!
— Это что! — перебил его другой джинн.- А вот в той стране, где я поселился, падишах на оба глаза ослеп. Ни главный лекарь, ни главный советник не могут ему помочь. А ведь есть очень простое средство. Каждое утро в сад падишаха прилетает соловей, садится на стебель розы и поёт-заливается. Поймали бы того соловья, дали бы ему проглотить две чёрные тутовые ягоды, потом сказали бы: «Выплюнь, соловушка, выплюнь!» Он бы выплюнул те ягоды, их соком смочили бы глаза падишаха, он бы тут же прозрел.
— Ах, человек, человек! — вздохнули джинны.- Воистину странное создание!
Пока они так беседовали, усталость прошла, снова принялись джинны за песни и за пляски. А едва забрезжил рассвет, вмиг исчезли. Рассеялись как пыль, развеялись как дым — и следа не осталось.
Щедрый насилу этого дождался, тут же побежал в деревню, где жил бедный кузнец. Разыскал его и просит:
— Давай скорей лопату!
— Зачем тебе лопата? — удивился кузнец.
— Тащи лопату, остальное пусть тебя не волнует.
«Похоже, этот человек знает какую-то тайну»,- решил про себя кузнец и дал ему лопату.
Щедрый перевернул всю кузницу вверх дном, но докопался до клада. Много там было и золота, и серебра, и разных украшений. Кузнец от радости не чует ног под собой, бросился он Щедрому на шею:
— Ты узнал о кладе, ты его нашёл, бери себе половину.
— Спасибо! — отвечает Щедрый.- Ничего мне не надо. Семьи у меня нет, поить-кормить некого. Один я на свете. Забирай клад и устраивай свои дела.
Сказал так и ушёл.
Через некоторое время приходит Щедрый в ту страну, где падишах ослеп на оба глаза, и является прямо во дворец:
— Государь, принес я тебе избавление от твоего несчастья.
— Говори скорее, что надо делать?
— У тебя ведь есть сад?
— Есть, конечно. У каждого падишаха есть свой сад.
— А розовый куст в саду растет?
— Конечно! Все падишахи любят розы.
— А садится ли по утрам соловей на этот розовый куст?
— Роза любит соловья, а соловей вздыхает о розе. Это всем известно.
— Распорядись поймать соловья и дай ему проглотить две черные тутовые ягоды. Потом скажи: «Выплюнь, соловушка, выплюнь!» А как выплюнет, смажь соком этих ягод свои глаза.
— А потом?
— Потом глаза твои прозреют, государь.
Сделали всё, как велел Щедрый. Только смазали глаза падишаха соком тутовых ягод, он тут же прозрел.
— Проси у меня чего хочешь,- говорит падишах Щедрому.
— Хочу, чтобы ты был здоров!
— От моего здоровья тебе пользы нет. Проси чего хочешь.
— Хочу, чтобы ты был здоров!
Видит падишах, что перед ним человек щедрый, скромный, великодушный.
— Не могу я остаться в долгу перед твоей добротой,- говорит.- Отдам тебе в жены свою дочь, посажу тебя на самое почетное место во дворце. Что на это ответишь?
Щедрый потупил голову:
— Что ты ни скажешь, что ни сделаешь, всё хорошо.
Отдал падишах за Щедрого свою дочь, велел зажечь праздничные огни и справлять свадьбу.
Пока Щедрый и дочь падишаха пируют на свадьбе да угощаются сладким пловом с душистым шафраном, посмотрим, что стало с нашим Скупым.
Ждал он, ждал своего товарища, и закралось в его душу подозрение: раз человек ушел и не возвращается, значит, наверняка что-то нашел. «Дай-ка,- думает,- и я пойду туда же и найду то же, что он нашёл».
Побрёл Скупой в темноте наугад. Шёл-шёл и наткнулся на мельницу. Только перешагнул через порог, поднялся такой грохот и шум, что и описать нельзя. Скупой тут же забился в угол, смотрит — целая толпа джиннов собралась. А были это те же самые джинны, что и в предыдущую ночь. И начали они опять песни играть, хороводы водить, плясать да притопывать. Потом устали, расселись на полу и давай разговаривать.
— Помните,- начал один,- мы прошлый раз здесь сидели, беседовали, и я рассказал про бедного кузнеца, у которого под кузницей клад зарыт? Я тогда ещё сказал, что если бы он копнул поглубже да нашёл бы этот клад…
— Помним, помним! — перебили его джинны.- Так что с ним стало?
— А вот что. Кто-то пришёл, сказал об этом кузнецу, они всю землю под полом перерыли и нашли клад. Теперь кузнец уже не бедняк несчастный, а богачом стал на нашу голову!
— Ай-яй-яй! — завопили джинны.
— Это ещё что,- говорит другой джинн.- Помните, я в ту же ночь рассказывал о падишахе, который ослеп на оба глаза?
— Рассказывал, хорошо помним! Неужели и с ним тоже что-то случилось?
— Случилось. Кто-то пришёл, научил падишаха, и они сделали всё, как я сказал. Теперь падишах стал зрячим.
— Ай-яй-яй! — опять закричали джинны.- Ведь это всё такие вещи, до которых человек сам додуматься не может.
— Конечно, не может!
— Значит…
— Значит, кто-то проник сюда и выведал наши тайны. Ну-ка давайте обыщем мельницу.
Отодвинули джинны мешки с мукой, а за ними Скупой сидит, от страха дрожит. Главный джинн не дал ему и слова сказать, повелел остальным:
— Излупить этого негодяя как следует, чтобы впредь умнее был!
Набросились джинны на Скупого, надавали ему пинков и оплеух и оставили лежать, а сами скрылись.
Что ещё сказать? Сказка за сказкой, всё по порядку, язык разболтался, а нёбу сладко. На том и закончим.