Сергей Михалков

 
Три Ветра — три брата

По свету гуляли,

По свету гуляли —

Покоя не знали.

Не знали покоя

Себе на забаву,

Но разные были

По силе и нраву.

Был младший из братьев

И ласков и тих,

И был он слабее

Двух братьев своих.

Он целыми днями

На воле резвился,

Он пылью дорожной

На травы ложился,

Сдувал одуванчики,

Трогал былинки

И в ельнике частом

Качал паутинки.

И было беспечным

Его дуновенье,

И было неслышным

Его появленье.

У среднего брата

Работы хватало,

Упрямства и силы

В нем было немало.

Любил потрепать он

Бумажного змея

И шапку сорвать

С головы ротозея.

Он дул-задувал,

Расходился на воле,

И мельницы в поле

Пшеницу мололи,

Столетних деревьев

Качались вершины,

На водную гладь

Набегали морщины,

И парусной лодке

Давал он движенье,

И было заметным

Его появленье.

Был третий, был старший

Из братьев Ветров

В своем удальстве

И жесток и суров.

Он знойным песком

Засыпал караваны,

Назло морякам

Волновал океаны.

И было, как видно,

Ему не впервые

Ломать, как тростинки,

Дубы вековые

И, крыши срывая,

Врываться в жилища.

Его называли

Ветрило! Ветрище!

Владел им бессмысленный

Дух разрушенья,

И было внезапным

Его появленье.

Три Ветра, три брата,

Гуляли по свету,

Но раз на рассвете

Попались поэту.

И младшего Ветра,

Найдя его в поле,

Поэт подчинил

Своей мысли и воле:

Заставил его

Над рекою спуститься,

Пройти камышами,

Остыть, охладиться,

Чтоб людям уставшим,

За труд их в награду,

Нести на привалы

Живую прохладу.

И среднему брату

Пришлось покориться.

Он должен был в путь

Над землею пуститься,

В пути собирать

Облака дождевые,

Вести их на юг,

За хребты снеговые,

В края, где колосья,

Зерно наливая,

Недвижно стояли,

Томясь, изнывая.

А старшего Ветра,

Последнего брата,

Поэт наш осилил

Упорством солдата.

И, как он ни рвался

И чем ни грозился,

За братьями следом

И он подчинился.

Поэт ему дал

Направленье, заданье,

Вселил в него радостный

Дух созиданья

И к людям заставил

Пойти в подчиненье…

Вот так

Получается

Стихотворенье.